В основе «Кармины Бураны», эпической кантаты Карла Орфа, написанной в начале XX столетия по манускриптам XIII века, – средневековые размышления о человеческой судьбе и её переменчивости. Крутится колесо фортуны, и удача сменяется бедой, а горе – радостью. Жизнь – это, конечно, боль, но есть в ней и надежда, весна и любовь. Пусть музыка и кажется абсолютно самодостаточной в своём мощном, завораживающем звучании, но от визуализации и пластического решения лишь выигрывает, обретая более ясные черты. Тем более что Орф следовал вагнеровской концепции об «абсолютном произведении искусства», где должны быть объединены не только музыка и речь, но и движение. И хореограф Эдвард Клюг добавил это движение, создав на основе кантаты танец, созвучный и музыке, и речи, и смыслам. Лаконичный, мрачный, с чёткой геометрией тел – и всё же живой и дышащий.